как случилось, что в концлагерях
Второй мировой войны оказались дети
Да, Гитлер – величайший преступник. Да, фашисты – изверги, насильники, изуверы. Но разве не несут ответственности за трагедию детей-узников, за их страдания в неволе тогдашние правители СССР? Когда началась война нас не эвакуировали. Нас, во многих случаях даже не пытались защитить и спасти. Знаменитая наступательная операция войск Брянского фронта по освобождению территории нынешней Брянской области началась 1 сентября. И в это же время из оккупированного фашистами Дятьково уходили в Германию эшелоны с женщинами и детьми. И никто их не отбивал, не вызволял из плена своих соотечественников, не освобождал их. Почему?
Дело в том, что преступный приказ исполняли вооружённые силы цивилизованного государства. «Цыганский барон» – это была сугубо военная операция. К мирным жителям оккупированных территорий фашисты относились как к врагам. Нас, членов семей партизан и подпольщиков карали вооружённые силы фашистского государства. Это были отборные головорезы, опытные террористы. Любая попытка партизан освободить пассажиров хотя бы одного вагона стоила жизни всему составу.
Сорвать кощунственный план операции «Цыганский барон», остановить поезд смерти с детьми из Дятькова не могли и соединения Брянского фронта. Только 17 сентября наши войска форсировали реку Десна и освободили Брянский промышленный район, а также территорию к западу от него и часть Белоруссии. Разгромив брянскую группировку противника, войска Брянского фронта продвинулись до 240 — 260 км и вышли на рубеж Кричев, Краснополье, Ветка. Севернее Гомеля на р. Сож, были созданы условия для дальнейшего наступления на запад, на Берлин.
Из воспоминаний генерала армии С.М. Штеменко:
Фронт, как известно, успешно громил орловскую группировку противника в ходе нашего контрнаступления летом 1943 г. и в течение длительного времени безостановочно шёл вперёд. К началу сентября
он оказался перед мощной обороной немецко-фашистских войск, проходившей по восточному краю полосы Брянских лесов. Сил для разгрома врага у фронта, понёсшего к тому времени серьёзные потери, не хватало. В поисках путей решения задачи командующий фронтом генерал М.М. Попов 5 сентября 1943 г. натолкнулся в разведсводке соседнего справа Западного фронта на упоминание о лёгком захвате небольшой высоты на стыке с Брянским фронтом, ранее неоднократно и безуспешно атакованной нашими войсками. Были пленены солдаты противника из нестроевых частей. Стали выяснять, почему так произошло. Оказалось, что ранее оборонявшие высоту гитлеровские части перегруппировались на другие участки обороны, а сюда были выведены подразделения, сформированные из тыловиков.
Тогда-то у М.М. Попова и возникла мысль нанести удар через полосу соседа в рай-оне захваченной у противника высоты, прорвать ослабленную здесь оборону и бросить в прорыв кавалерийский корпус генерала В.В. Крюкова. Стремительный рывок конницы, направленный в тыл главных сил противника перед Брянским фронтом, должен был, по мысли командующего фронтом, дезорганизовать оборону немецко-фашистских войск.
Ставка не сразу дала тогда согласие на проведение операции из-за её рискованности. Предстояло, в частности, перегруппировать вдоль фронта значительную массу войск и действовать через полосу соседа. Такого рода перегруппировки, проводимые в непосредственной близости от противника (а в данном случае было именно так), очень опасны. К тому же на успех операции можно было надеяться только в случае внезапности действий. Чтобы обеспечить последнюю, нельзя было на той местности перетягивать в другой район артиллерию Брянского фронта и приходилось рассчитывать только на удары авиации и «катюш». Комфронта решил использовать артиллерию соседа – 10-й армии Западного фронта, но её было мало, а боеприпасов и того меньше. Поэтому снаряды для орудий соседа приходилось нести на руках тем вой-скам, которые перегруппировывались для задуманного флангового удара. Конечно, все передвижения предстояло проводить только ночью, при строжайшей маскировке, а перегруппировку сил выполнить всего за 40 часов на расстояние 80 — 100 км. Не было сомнений, что даже при самых благоприятных обстоятельствах коннице предстояли в тылу противника чрезвычайно тяжёлые бои.
Не один раз Верховный Главнокомандующий задавал тогда Генеральному штабу воп-рос: какая вероятность успеха есть у этой операции? Ответ был однозначным – все были убеждены в успехе замысла командующего Брянским фронтом. 5 сентября 1943 г. А.И. Антонов доложил И.В. Сталину ещё раз по поводу флангового удара Брянского фронта и высказался за проведение операции. Верховный Главнокомандующий, однако, сам позвонил тогда командующему фронтом и спросил, ручается ли тот за успех. Командующий поручился. Начало наступления здесь же наметили на утро 7 сентября. Подготовка операции проходила при самом жёстком контроле со стороны командования за соблюдением мер сохранения тайны. Фланговый удар был осуществлён с большим искусством. Поставленный под угрозу разгрома с тыла, противник бросил полосу Брянских лесов и быстро откатился за Сож и Днепр.
17 сентября советские войска вступили в Брянск. Брянщина праздновала День освобождения от немецко-фашистской оккупации. До Победы оставались почти два года!
…А тем временем поезд смерти с мирными жителями и детьми из Дятьково приближался к Освенциму.
Почти двухгодичное заложничество земляков станет печальным прологом ещё нескорого освобождения из плена и возвращения на Родину. Но узники верили, что их освободят, что возвращение из тьмы и рабства неминуемо. Пассажиры поезда смерти сознавали: отвлекая на себя силы хищного и сильного врага, жертвы фашизма, даже малолетние, приближали нашу Победу!
Т. Малевский. Алитус, Литва
